Что такое мюзикл, знают сегодня все. «Иисус Христос суперзвезда», «Кошки», «Нотр-Дам», «Призрак оперы» – если не спектакли полностью, то фрагменты из них слышал и видел любой современный человек. Считается, что мюзикл – дитя ХХ века, хотя первый из них, «Black Crook», был представлен на сцене Нью-Йорка еще в 1866 году.
Однако Рустем Галич, артист, хорошо знакомый нарвскому зрителю по спектаклю «Демон» и многочисленным музыкально-поэтическим постановкам, считает, что произведение «русского Моцарта» Евстигнея Фомина по жанру можно отнести именно к мюзиклу, хотя создана опера «Орфей» в веке восемнадцатом, когда и слова «мюзикл» еще никто не знал.
Рустем Галич прибыл из Нью-Йорка в Нарву за неделю до премьеры, и в жестком графике подготовки к спектаклю нашел время дать «Нарвской Газете» широкое интервью.
- Рустем, известно, что идея постановки «Орфея» принадлежит тебе. Как она родилась?
- Идея пришла из Нью-Йорка, где несколько лет назад был запущен совместный американо-российский проект, в котором участвовали оркестр из Санкт-Петербурга и известные американские режиссеры, продюсеры и актеры. Был объявлен кастинг, и я его прошел. Три раза брались за постановку, уже были сшиты костюмы, но что-то не заладилось. Повлиял и кризис, и другие моменты. Но я познакомился с произведением Фомина, оно меня очаровало, и очень хотелось всё это сыграть. Подумал, что свет не сошелся клином на американском продюсере, и можно попробовать воплотить проект в России и Европе. Я стал этим «болеть» и заниматься.
Три или четыре года искал людей, с кем мог бы сделать «Орфея». Интерес проявила Волгоградская филармония, главный дирижер ее симфонического оркестра Эдуард Афанасьевич Серов. А в Нарве – Анатолий Щура, дирижер местного симфонического оркестра.
- Уже были спектакли «Орфей»?
- Премьера состоялась в Волгограде, и прошла очень успешно, при полном тысячном зале. Был собран очень серьезный творческий состав: симфонический оркестр, капелла, балет, на роль Эвридики привлечена сильная драматическая актриса. Получилась полноценная театральная постановка.
Нужно сказать, что к волгоградскому «Орфею» приложила руку и Нарва: костюмы, сделанные вашим художником Татьяной Сониной, во многом определили форму спектакля.
- «Орфей» нарвский сильно отличается от «Орфея» волгоградского?
- Здесь мы пошли по несколько иному пути. Разные ситуации, разные оркестры. Нарвский спектакль будет представлен в концертном варианте.
- Это хуже или лучше?
- Сравнивать нельзя, все имеет свои плюсы и минусы, прелести и недостатки. В свое время я смотрел в Карнеги-холл мюзикл с Эриком Болдуином именно в концертном варианте. Минимум декораций, оркестр и артисты, которые читают текст с листа. Зал рыдал от восторга. Эффект не меньший, чем от полноценной театральной постановки. Уходят внешние моменты, и внимание слушателя концентрируется на музыке и слове. Больше простора для воображения, зрителю не предлагается готового визуального решения.
- Для актера-чтеца такое исполнение сложнее, ответственнее?
- Трудно сказать. В каждом случае свои особенности. Это два разных жанра, каждый из которых имеет право на существование.
- Не показалось ли тебе, что Нарвский симфонический пошел по пути наименьшего сопротивления: имея опыт постановки «Метели» с Эдуардом Томаном, Анатолий Щура решил его повторить?
- Не думаю. Я участвовал в совместном концерте, где первым было мое выступление, вторым – «Метель». То есть знаю, что это такое. Творческий путь – очень разный, он зависит от энергетики коллектива, от условий его существования, и выливается такая форма, которая наиболее органична для данного оркестра. Кроме того, «Метель» и «Орфей» – по определению разные вещи. Если «Метель» – художественный текст Пушкина на фоне музыки Свиридова, то «Орфей» – это опера, где музыка и слова изначально неразрывно связаны.
- Рустем, расскажи подробнее, чего ждать зрителям в воскресенье?
- Это не будет статикой, где только музыка и голос чтеца. Оркестр, хоры, артисты, которые не будут сидеть на стульях. Я и Елизавета Дылева, играющая Эвридику, будем, конечно, двигаться.
Что нового для зрителя? Во-первых, музыка Фомина. Как-то сложилось, что, по представлению многих, до Глинки русской музыки вообще не было. И вдруг выясняется, что до этого существовал целый интереснейший пласт русской музыкальной культуры. Не случайно Фомина называют «русским Моцартом». Он учился в Италии у великих композиторов и привнес эту культуру на российскую почву. Он ведь написал несколько опер, но, к сожалению, многие из них не сохранились.
После нашего спектакля каждый сможет открыть для себя новые, очень необычные моменты. По сути, «Орфей» – мюзикл 18 века. Сейчас мы тяготеем к синтетике жанров, гордимся, что находим новые формы. А заложено все это, оказывается, было еще тогда. Хотя это и называется оперой, в ней заложены элементы поэзии, драмы, хоровой и симфонической музыки, балета. У людей будет возможность посмотреть интересный пример мюзикла 18 века.
- Текст Якова Княжнина к опере писался тоже тогда, в 18 веке. Не тяжел он для современного восприятия?
- Да, язык несколько архаичен. Я его понял, привык нему, и свою задачу вижу в том, чтобы приблизить текст к восприятию сегодняшнего дня, донести его до современного человека. Интересно ведь и то, что сначала был написан текст, а потом для него – музыка. Причем музыка Фомина – это второй вариант, сделанный по просьбе Княжнина. Сначала в «Орфее» звучала итальянская музыка. Важно для меня, как для исполнителя, и то, что этот текст не пели, хотя произведение считается оперой. Он особым образом вписан в музыку, «Орфей» – это произведение для драматического актера, написанное под музыку, по оперным канонам. И я, как исполнитель, должен укладываться в строго отведенные фразы и паузы. Выпадать из этого ритмического рисунка нельзя.
- Рустем, ты живешь в Нью-Йорке, гастролируешь в России, собираешь огромные залы. Но постоянно возвращаешься в Нарву. В чем причина?
- Творческого человека привлекает прежде всего творческая атмосфера, где было бы приятно и удобно творить. Здесь подобрался такой творческий коллектив, в котором любят меня как актера и человека, и которых полюбил я. Все это сделано с легкой руки Софии Ермолаевны Школа, председателя вашего местного общества Sophia. А когда есть такая аура, очень хорошо творить. И многие работы, которые вынашивались и рождались именно здесь, в Нарве, я затем выносил на более солидные, крупные площадки. Все имеет свой смысл.
Здесь сделано много моих программ. И премьера «Орфея» должна была состояться в Нарве, но получилась рокировка, Волгоград опередил.
- Что еще ты планируешь сделать в Нарве?
- Хочу «довести до ума» пушкинскую программу, которая предположительно будет называться «Ай да Пушкин!». И она позже также пойдет по концертным площадкам других стран и городов. То есть Нарва для меня – это некая отправная точка, инкубатор идей.
- А «Орфея» мы еще увидим?
- У Анатолия Щуры и у меня тоже есть такой запал, чтобы постановка «Орфея» была не разовым спектаклем. Постановка может получить развитие, и посмотрим, как далеко мы сможем пойти по этому совместному пути. Может быть, со временем, когда освоим концертную форму, появятся и элементы театрализации, и в итоге получится полноценный спектакль, настоящий мюзикл со всеми его составляющими.
В. Школа
Нарвская Газета (2014) Nr.28 12.апр., с. 5
http://www.gazeta.ee/?p=37331
