На открытие выставки "Архипелаг ГУЛАГ": эстонский остров" в Нарвской центральной библиотеке приехала Хели Сузи - одна из немногих оставшихся в живых друзей Солженицына в Эстонии, помогавших ему в работе над книгой века.
Взорвавший мир "Архипелаг ГУЛАГ" был написан в Эстонии на хуторе Копли-Мярди. Это укрытое от посторонних глаз жилище предоставил Солженицыну Арнольд Сузи, его друг и бывший сокамерник по Лубянке. "Судьба, которая свела вместе моего папу и Александра Исаевича, сложилась так, что в этом чувствуешь предначертание Всевышнего", - размышляет об этой дружбе Хели Сузи.
Экспонаты выставки - письма, личные вещи писателя, копии рукописей, фотографии из семейного архива, знаменитая герметическая металлическая труба, в которой хранилась бесценная рукопись "Архипелага ГУЛАГ" - иллюстрируют период жизни Александра Солженицына, связанный с Эстонией. Выставка впервые была открыта в Москве в библиотеке "Русское зарубежье" - в этом событии участвовала также семья Солженицына. Затем она экспонировалась в Национальной библиотеке в Таллинне. После Нарвы дальнейший ее маршрут - Тарту, Хельсинки, Польша. "Ею многие интересуются", - говорит Сузи. Большая часть экспонатов - из личного архива Хели, которая мечтает создать в Тарту небольшой музей Солженицына.
В Тарту Солженицын впервые встречался с семьей и друзьями Арнольда Сузи в 1963 году - и был принят ими как близкий по духу, родной человек. "Беда в том, что моих рассказов хватило бы на недели", - вздыхает Хели. Ее отец, Арнольд Сузи, был адвокатом в правительстве Отто Тифа.
- Он жил ради Эстонии. Вся наша семья считала, что единственная возможность жить на этой земле - это жить в независимой Эстонии. И отец, и его друзья были готовы ради этого идти на жертвы. Отец оказался в 1944 году в правительстве Отто Тифа - они надеялись создать признанную миром независимую Эстонию в короткий промежуток времени между уходом немецких войск и приходом советских. В октябре 1944 года он был арестован, как и другие оставшиеся в Эстонии члены этого правительства и множество других честных людей.
В 1953 году он оказался на Лубянке. И так сложилось, что в этой огромной тюрьме, через которую прошли тысячи людей, он оказался в одной камере с Александром Солженицыным. И там началась их дружба, продолжавшаяся до смерти моего папы в 1968 году. На Лубянке они были вместе всего несколько недель. В камере они говорить не могли. Только час в день, во время прогулки, они могли общаться и говорить о самых важных вещах. Это очень хорошо описано в "ГУЛАГе", - рассказывает Хели.
"Мы о нем еще услышим"
Арнольд Сузи после лагеря не был допущен к семье, хотя она тоже была в ссылке - в Красноярском крае.
- Но это место было не для такого крупного преступника, как отец, - слишком хорошее и теплое. Лишь когда с ним произошел несчастный случай и он стал почти калекой, ему разрешили поехать к семье и умереть. Он был очень плох - переломы костей, инсульт. Но любовь - самое лучшее лекарство. Он стал поправляться и прожил с нами еще 15 лет.
Когда в 1954 году он приехал к нам, то очень немного рассказывал о своих страданиях, чтобы нам не сделать больно. Рассказывал об интересных людях, которых встречал. Он всегда смягчал эти вещи - и часто шутил, что в своей нормальной жизни никогда бы не встретил столько интересных людей. Но молодой марксист с блестящим умом и памятью, с которым он сидел в одной камере на Лубянке, произвел на него самое большое впечатление. Папа всегда говорил: если он останется в живых, мы о нем обязательно еще услышим.
Когда вышел "Иван Денисович", папа сказал - вот, тут он и есть, мой сокамерник! И сразу написал ему в Москву через Союз писателей. (На выставке можно увидеть письмо, в котором Солженицын отвечает Сузи: "Дорогой мой, дорогой Арнольд Юханович! Как я рад Вашему письму, которое получил 10 минут назад...". В этом же письме Солженицын сообщает, что летом приедет с женой в Эстонию и должен обязательно встретиться с Сузи.)
Солженицын стал своим человеком
Перед приездом Солженицына в Тарту Хели с братом были скептически настроены: интересный человек - ладно, но марксист? Но в тот день, когда Солженицын приехал, он всех очаровал.
- Он был такой, как на той фотографии, - Хели показывает на фотографию молодого улыбающегося Солженицына. - И рассказывал, и рассказывал - о встречах в лагере, о будущей Эстонии и будущей России. Он был, как блестящий фонтан идей. Таким он и остался навсегда для нас - как член семьи, как брат родной. И папа сказал про него: "Он совсем свой".
И Исаевич полюбил Эстонию уже в первый приезд. Он говорил: "Что это за страна, где бочки с молоком стоят открыто у дороги и никто не ворует?". Но еще сказал роковые слова: "У вас теперь только 20 лет советской власти. Когда будет 50 лет - вы ни своего народа, ни своей страны не узнаете". И, к сожалению, оказался отчасти прав, считает Хели.
Пути Господни неисповедимы
Когда родители Хели Сузи вернулись в Эстонию, им не было разрешено жить в Таллинне, Тарту или в другом городе. Замечательная женщина Марта Порт, которая считала своей миссией помочь найти квартиры тем, кто вернулся из ссылки или лагеря, предложила Арнольду Сузи две комнаты в своем доме на хуторе Копли-Мярди - кругом поля, лес, река.
- Исаевич хотел купить себе хутор в Эстонии, но ему все время было некогда. "Время сжато", - часто говорил он. И отец сказал: "Пожалуйста, если хотите работать - пишите у нас, в Копли-Мярди, хоть всю зиму". Мы распространили слух: приедет на хутор московский профессор писать диссертацию, не хочет, чтобы ему мешали. Народ тогда был не слишком любопытный - и его действительно оставили в покое.
Если бы родители могли жить в Тарту, тогда не было бы этого хутора и возможности писать. Потому что были бы близко соседи и была бы возможность обысков. Пути Господни неисповедимы, но они привели Солженицына туда, где и надо было писать "Архипелаг". И слава Богу, он написан - и его читают.
"Жить не по лжи" - лозунг Хели
Хели Сузи считает, что эта выставка должна показать: порядочные эстонцы и русские - не враги. "Сотрудничество началось еще в 1963 году - между моим отцом и Солженицыным. Надо положить конец всякой вражде между русскими и эстонцами. Надеюсь, что живущие здесь русские тоже чувствуют, что Эстония - их страна и что для пользы Эстонии надо жить", - убеждена Хели.
Еще одна задача выставки - развенчать многочисленные глупые и злобные слухи о Солженицыне.
- Его выражение "Жить не по лжи" - это лозунг, который надо повесить над миром. Потому что лжи гораздо больше, чем мы можем выдержать. Можно сказать: "Ах, не будем обращать внимания!". Но если нам в Эстонии говорят, что Солженицын был против Эстонии, и люди верят - это нельзя так оставить. И сколько мне пришлось воевать за него! Хотя я и не со всем была согласна, что он говорил, после того как вернулся в Россию. Я резко ему писала - и он мне резко отвечал.
Я его теперь понимаю. Я у всех русских вижу это убеждение - коммунисты виноваты, а русские не виноваты - потому что и они сидели в лагерях. Здесь логика не очень-то сильная. Потому что больно признать: да, мы были массовыми убийцами. Я понимаю, что он - русский патриот, как я - эстонский патриот. И я ему так отвечала: какая чужая армия навязала вам советскую власть? Ни одна. А те, кто к нам пришел с танками, расстрелял наших людей, - они же говорили по-русски, пели русские песни. Мы знаем, что русские много страдали - а почему не отвергли советский строй, почему терпели его? И на это он мне не отвечал. Так мы молчали года два... а потом стали снова писать и больше этой темы не касались. Я все простила ему - за "Архипелаг" можно все простить.
Северное Побережье (2009) Nr.090, 6.май, с. 7
Смирнов, И.
